Это история любви и боли, история одной семьи, оказавшейся на чужбине. �? наконец… это маленький эпизод вечной борьбы отцов и детей…

Рассказывает канадский армянин, писатель Кит Гарибян…

Я благодарен, что мне выпал случай участвовать в форуме иноязычных писателей, что дает возможность стать узнаваемым и в Армении. Этот факт важен для меня: в Канадея известен как армянский писатель, известен и в армянской общине, удостоен золотой медали церкви Святой Марии Богородицы Канады, но в Армении, к сожалению, меня не знают.

Для меня большая радость и огромное волнение – приехать на родину отца, иметь возможность собственными глазами увидеть ее. �? в то же время в душе моей таится огромная грусть – мне удалось сделать то, чего отец так и не сумел сделать. Отец скончался, так и не увидев свою родину. Наверное, не имел возможности, помешали семейные заботы, проблемы. Тогда трудно было из �?ндии добраться в Армению, а когда перебрались в Канаду – возраст был уже не тот. А может, политическая ситуация в Армении стала причиной. Мне трудно судить… �?ногда думаю, что причина, возможно, была в том, что у него не было в Армении ни семьи, ни родственников, некому было еговстречать.

…Отец был родом из Тигранакерта. Тяжелые переживания, чувства были неизменными его спутниками на протяжении всей жизни. Великая боль была у него в душе, которая причиняла боль и ему, и его родным… Боль, которую никто никогда не сумел смягчить…

Корень боли

…Был Геноцид: в пять с половиной лет он пережил весь ужас Геноцида. Он вырос в одном из приютов Ближнего Востока. А когда старшая сестра переехала в �?ндию, позвала его к себе. У англичан, живущих в �?ндии, научился

английскому языку, совершенствовался в ремонте автомашин.

В �?ндии же встретился с моей матерью, которая была англоиндианкой: родились я и сестры. А уже в зрелом возрасте переехал в Канаду, где жила моя старшая сестра.

Со временем отец добивается успехов в работе, становится заместителем директора машиностроительного предприятия, его покупателями были очень известные люди. Так изменилась наша жизнь: мы стали успешной семьей среднего класса.

Да, наша жизнь стала лучше, но не отношения между мною и отцом. Трудно было не только мне, но и отцу: он не знал, как быть отцом. Причина, наверное, была в том, что он вырос без отца. Мы часто спорили… Я кое-что знал о родине отца, Геноциде армян, но коль скоро отношения между нами были не лучшие, к Армении был настроен «негативно».

Я не владею армянским – отец не учил нас языку, говорил: «Зачем это вам, все равно не будете пользоваться». Кроме того, в Бомбее не было армянской среды, там жило очень мало армян. А он говорил на армянском только с друзьями-армянами, иногда ходил в церковь, однако год за годом его владение армянским становилось все хуже.

Путешествие в мир предков

Мое отношение к отцу изменилось после его смерти: он скончался в 1995 году в 86-летнем возрасте. После кончины, когда наводили порядок в его доме, нашел в его комнате книгу «40 дней Мусадага».

Пожалуй, самая «теплая» наша беседа состоялась перед его смертью, когда он рассказал мне о своей жизни, Геноциде. Правда, я знал о Геноциде армян, но поскольку не ощущал себя частицей армянской среды, многого не в состоянии был понять. После смерти отца в моей жизни начался новый этап. В 2000 году опубликовал книгу «Горе»: это было «путешествие» в страну моих предков.

Кончина отца стала моим перерождением: я изменился, будто понял его и простил за его тяжелый характер, крохи любви, которыми одаривал нас. А вообще, он был очень добрым человеком, помогал другим, протягивал руку.

Меня изменили и отклики на мою книгу, когда армянская община признала меня «своим», оценила мою книгу. У меня были друзья – писатели, и благодаря имя постепенно сблизился с армянской общиной. Начал интересоваться Арменией, ее историей. «Открыв» для себя Армению, я будто вернул своего отца. Знакомясь с историей Армении, я начал понимать его, причину его боли, тоски…

Книга стала своеобразным «возмездием» за Геноцид, варварство турков.

Сыновья Арарата…

Спустя десять лет я написал книгу «Сыновья Арарата». Думаю, каждый армянин – дитя Арарата. Сыном Арарата, прежде всего, был мой отец, все те люди, которые пали жертвами Геноцида или оказались в приютах, и наконец – армяне, живущие во всех концах мира. Я тоже дитя Арарата, потому что сын своего отца. Все мы чувствуем одно и

то же: на протяжении всей жизни хотим найти свой дом, место, где мы можем чувствовать себя в безопасности. В ходе поисков взгляды каждого из нас устремляются к Арарату. �? то, что столь долго искали, находим в нем. Потому что он являет собой символ вечности, будто является вечным путем и в своем величии становится нашей родиной. Арарат –

вечное присутствие, и об этом знает весь мир. Мы – гора, мы Арарат, мы сыны Арарата…

Кто такой армянин…

…Многие говорят, что армянин – тот, кто говорит по-армянски, поет по- армянски… Это не так: я армянин, хотя и не говоря на армянском. Я пишу на английском, но я армянский писатель. Если книги на армянском могут читать лишь несколько миллионов человек, то на английском читают намного больше людей. �? возникает вопрос: на каком языке выгоднее писать нам? Я не говорю, что если пишешь на армянском, тебя никто не станет читать. Хочу сказать, что если я не пишу на армянском, это не значит, что я не армянский писатель.

Боль помогла мне преодолеть комплекс идентичности и найти свои корни…

Боль была историей моего отца, наши отношения были окутаны этой болью, но эта же боль возвратила меня к моим истокам.

Самым тяжелым для моего отца были его воспоминания… Ему было пять с половиной лет, старшей сестре – семь, когда на путях скитаний убили его отца, а мать умерла. Они, брат с сестрой, оставили под одним деревом свою трехлетнюю сестру и сказали, что вернутся, но… так и не возвратились….

Эта боль всю жизнь пульсировала в душе отца: где сейчас его сестра, возможно, каким-то чудом спаслась, а может, умерла от голода – никто не может сказать… �? как же жить после всего этого… Возможно, отцу не хотелось, чтобы эта боль коснулась нас, потому и был так молчалив, холоден с нами… Одни вопросы и вопросы…

Теперь я также понимаю, что отец мой был не одинок: каждый армянин в душе имеет непреходящую боль…

А в Армении я заново родился – без боли и с более светлыми воспоминаниями…

Лусине АБРАМЯН