Элке ХАРТМАН: Если изъять тему Геноцида, то наш диалог с турками отпадает  

Мать немецкого историка Элке Хартман армянка. Главная тема ее исследований – последний период Османской империи. По специальности она исламовед-османовед, училась на факультете исламоведения Берлинского университета, затем работала там с 2003 по 2008 годы. Ныне трудится над своей докторской диссертацией, озаглавленной «Военная служба в Османской империи». Вместе с супругом Ваге Ташчяном Элке Хартман в 2010 году учредила сайт «Ушаматян» («Дневник воспоминаний»).

С апреля по июль этого года Хартман в качестве лектора-почасовика будет преподавать в немецком университете Halle курс лекций на тему «Христианские общины в Османской империи». 

– Почему избрали специальностью османоведение?

– �?зучая историю, заметила, что в Европейском историоведении Османоведения нет. Очевидно было также, что история Османской империи должна составлять часть европейского историоведения. Впоследствии, когда начала заниматься востоковедением, заметила, что в османской истории нет армян. Осознав все это, пришла к выводу, что должна заняться османоведением, чтобы лучше понять историю Европы, а также историю армянского народа.

– Вместе с супругом, историком Ваге Тащяном, в 2010 году вы основали сайт «Ушаматян». Могли бы рассказать об этом?

– Замечу, что «Ушаматян» основали в 2010-м с Ваге Тащяном. Толчком к проекту послужили вышеуказанные размышления. То есть с целью устранения пробелов, замеченных в историографии. Сайт  позволил бы развить и распространить тему. Люди смогли бы своим участием заполнить эти проблемы, своими фотографиями, знаниями, имеющимися сведениями люди помогли бы развить сайт. Скажу также, что сайт интерактивный и может стать новым мостом между разными поколениями армянства, а также между армянами и другими народами.

Без посредников, учреждений, авторитетов сайт проникает в каждый дом. Достигает Битлиса и Вана. Это большое преимущество. А в историографическом плане мы пытаемся собрать материалы, воспоминания, фотографии и звукозаписи, касающиеся жизни армян, особенно в Османской империи до 1915 года.

– В Европе заметны попытки наладить армяно-турецкий диалог. Что Вы можете сказать по этому поводу, особенно учитывая, что в Германии Вы участвовали в одной из подобных встреч. 

– Честно говоря, в этом плане нам многому можно поучиться из опыта Германии. Они обратились к своей истории и хорошо знают свои преступления и ошибки. Возвращаясь к Вашему вопросу, скажу, что я участвовала в программе “Speaking to One Another”, цель которой – наладить диалог между армянами и турками. В этой программе были армяне, приехавшие из Армении,  из Константинополя, из уездов, и среди них были даже отуреченные и исламизированные армяне. Но поразительно то, что в ходе этой встречи я не увидела ни одного сына, внука или правнука турецких преступников. Потом подумала, что если говорить о диалоге, то где же турки? Если речь идет о диалоге и  примирении, то предметом разговора должен стать Геноцид армян в 1915-16 годах. В этой программе постоянно подчеркивалось, что необязательно много говорить о прошлом, и необязательно акцентировать факт Геноцида. Но для меня правильнее тема Геноцида, о которой и должны говорить за столом   переговоров армяне и турки. Если изъять тему Геноцида, то наш диалог с турками отпадает. Да, встречи очень важны. �? понятно также, что для тех, кто живут в Турции, трудно говорить о Геноциде. Что же касается Германии – главное, чтобы немцы не становились на точку зрению людей, живущих в Турции. Немец должен громко говорить и истребление армян назвать своим именем.

– В будущем году будет отмечаться 100-летие Геноцида. В этой связи можете рассказать об архивах, в которых есть материалы на эту тему, есть ли фронт работы в этом направлении?

– Фронт работы предстоит колоссальный. �?сторических материалов достаточно много. �? особенно много архивов на армянском языке. �?сторий отдельных личностей тоже очень много, и важная часть этих архивов находится в Армении. �?з совершенных до сих пор своим исследований смогла выяснить, что сконцентрироваться следует именно на армянских архивах. �?бо мы владеем армянским, трудно предположить, что чужак придет, выучит армянский и напишет научные труды. Есть также османские источники, но, по моему мнению, главное – армянские источники. Мы должны прочитать и оценить наши источники, стать хозяевами этой истории.

– Где сегодня находятся армянские источники?

– Упомянутые мною важнейшие источники в церковных архивах. Эти источники находятся в Армении, Константинополе и �?ерусалиме. Не забудем Алеппо, где ситуация сегодня печальная.

На наших глазах разрушается город Алеппо и армянская колония, и мы не смогли в должной мере воспользоваться и спасти эти архивы. Там есть личные архивы и фотографии, даже в домах армян Алеппо есть очень важные архивы. Просто больно вспоминать все это.

– А в Армении?

– В Армении также немало этих архивов. Есть личные воспоминания и частные архивы, которые находятся в музеях  и малоизучены. Верно, определенная работа в этом плане ведется, но есть монументальная работа, которую нужно выполнить.

– Вы рассказали, что когда в Бейруте, в рамках подготовки «Ушаматяна» собирали материалы, к Вам подошел мужчина и сказал, что накануне выбросил на свалку изрядно материалов, а Вы сказали, что лучше было бы не выбрасывать эти вещи, а передать эти сокровища нам. Что можно сказать по этому поводу?  

– Да, был такой случай. Знаете, наша проблема в том, что пережившие Геноцид привезли с собой и сохранили вещи, которые имели для них большое значение. Будь то фотографии, банный тазик или половник. Такие вещи одно-два поколения хранят, но третье-четвертое поколения выбрасывают. Когда старые предметы теряют потенциал сохранения истории – они становятся бессловесными и бессмысленными. �?менно поэтому люди выбрасывают эти обесценившиеся предметы.

– Каким образом предметы эти обесцениваются?

– Когда предмет теряет свое свойство рассказывать – становится бессмысленным. Когда пропадают воспоминания – предмет становится бессловесным, немым, соответственно – теряет ценность. �?менно поэтому предметы эти, увы, выбрасываются. Цель «Ушаматяна» также – собрать, сохранить эти предметы. Наша цель – оцифровать эти найденные предметы и, если возможно, записать и оцифровать их истории.

 – Главными пострадавшими от  Геноцида являются западные сегменты армянства, разбросанные сегодня по всему миру. Заметно также, что сегодня, спустя столько лет, Диаспора не имеет серьезной программы в плане признания Геноцида и что еще важнее – нет серьезных предложений относительно механизмов по осуществлению последующих действий. Вы, как историк, что думаете по этому поводу? Тем более, что Ваше слово может послужить научной основой.

– Я бы хотела, чтобы мы вспоминали не только нашу смерть, но и жизнь. Мы должны быть хозяевами нашей истории, и если до сего дня многое утеряли – земли, памятники, церкви и колоссальное богатство, – то против этих потерь мы имеем нашу память. 

Вся территория Западной Армении – оставшаяся нам наша память, и мы должны сохранить ее. По поводу скорби мне нечего сказать. Скорбь – нормальное явление, но в будущее надо смотреть оптимистично. Верю, что рядом со скорбью мы должны помнить жизнь и стремиться возродить наше прошлое.

Саго АРЕАН