Сегодня вопросы региональной безопасности, в связи с турбулизацией Ближнего Востока, приобрели особую актуальность. В этом ключе принимаются важные военно-политические и экономические решения, выполняются неплохие аналитические работы. Правда, следует признать, что крайне мало прогностических и сценарных исследований.

Вместе с тем в контексте стратегии – особенно при интерпретации этого понятия в китайских терминах, в качестве «захвата будущего» – есть вещи поважнее, чем даже геополитика и геоэкономика. Недаром евангелист �?оанн утверждал, что «вначале было Слово», а слово – это информация. Поэтому приятно было прочесть, что недавно Постоянный совет ОДКБ рассмотрел вопросы координации информационной политики..06.2013

Однако для корректного обсуждения вопросов информационной безопасности необходимо, как минимум, определить наши координаты. Следует признать, что поражение СССР в Холодной войне было не только геополитической, но и цивилизационно-гуманитарной катастрофой.

�?звестно, что после Второй мировой в Западной Германии и Японии для соответствующей трансформации обществ применялись технологии (nation building и т.д.), очень схожие с теми, которые спустя полвека были внедрены в бывших союзных республиках, но с той разницей, что:

– За полвека эти технологии, благодаря революции в сфере информации и массового распространения НПО, были существенно усовершенствованы: тотальная манипуляция сознанием сегодня стала реальностью.

– �?зменилось геополитическое содержание: если Японию и Германию с самого начала планировали направить против СССР и поэтому заботились об их усилении, то в нашем случае такая задача, естественно, не стояла.

В этом контексте приходится констатировать, что некоторые новые республики взамен независимости получили лишь формальные атрибуты суверенитета и де-факто стали так называемыми proxy странами с внешним управлением.

Однако обратимся к конкретным проблемам.

�?звестно, что результативность политического процесса во многом определяется его информационным сопровождением, которое экспертыRAND представляют не как вспомогательную операцию, а выделяют в виде самостоятельного жанра политики – ноополитики. Мы живем в эпоху информационных войн (�?В), т.е. в эпоху, когда побеждает так называемая «мягкая сила», последствия которой, однако, могут быть не менее катастрофичными, нежели при применении «грубой силы». Не удивительно, что основной задачей �?В второго поколения является разрушение системы ценностей противника и внедрение туда собственного культурного кода. �?сходя из этого, я думаю, пора определить критические инфраструктуры контента информационного пространства стран ОДКБ и позаботиться об их безопасности.

Между тем дела в этом аспекте находятся далеко не в лучшем состоянии хотя бы по той причине, что граждане стран ОДКБ зачастую больше информированы о делах в НАТО, нежели о том, что же происходит в собственном военном союзе.

Плохо у нас и с терминологией. Обратим внимание на словосочетание «постсоветское пространство». Здесь слово «пространство» ассоциируется с некоей обезличенной и обезлюженной территорией. Поэтому оно воспринимается негативно и коррелируется с имеющимися в данном «пространстве» специфическими – как правило, нерешенными проблемами. Нельзя исключить, что «запуск» и «тиражирование» этого термина является своего рода мемом, т.е. смысловой направляющей установкой, которая становится элементом сознания общества и формирует определенное – в данном случае негативное – восприятие.

Очень важным информационным элементом при союзнических отношениях является совместная история. �?звестно, что освободительное движение в Армении и продвижение России в кавказском направлении со времен Петра были взаимосвязаны. С тех времен и началось наше военное сотрудничество. Во всех русско-турецких и русско-персидских войнах в российской армии сражались как армянские добровольцы, так и целая плеяда замечательных генералов и офицеров: Лорис-Меликов, Тер-Гукасов и многие другие. В Великой Отечественной воевали шесть армянских национальных дивизий, которые участвовали в Сталинградской операции, 409-ая форсировала Днепр, а Таманская дивизия закончила войну в Берлине.

Однако дела шли неважно в те периоды, когда начинались революционные преобразования, и здесь тоже надо быть объективным. Но если про негатив, связанный с операцией «Кольцо», знают все, то мало что известно о сотрудничестве в Карабахской войне, свидетелем чего является присутствующий тут бывший министр обороны Вагаршак Арутюнян.

Между тем вся эта богатая совместная военная история должным образом не освещается. Мы недавно опубликовали четырехтомник «Наши победы» по армянской военной истории, где постарались осветить некоторые фрагменты нашего военного сотрудничества, но это капля в море, и мы могли бы, например, издать книгу «Наши общие победы».

Ведь мощь любой армии обусловлена психологическим настроем войск и населения, и в этом аспекте меня посещают иногда крамольные мысли: может, стоит иметь ракетой меньше, но книгой больше? Хотя лучше, конечно, иметь и то, и другое.

Времена изменились, и сегодня общественное мнение во многом формируется в виртуальной сфере. �?з наших данных, представленных в книге «�?деологемы в информационном пространстве Армении», следует, что в этой сфере тоже «все не так», и работы тут хоть отбавляй. Но это, как говорится, не телефонный разговор, и тут нужны специальные обсуждения.

Думаю, что Ассоциация аналитических структур ОДКБ обладает большим творческим и синергетическим потенциалом, что позволит нам сообща решить ряд актуальных задач, а именно:

1. Скоординировать и оптимизировать по сетевому принципу тематику проводимых исследований, сформировать спецгруппу по сценарным разработкам и прогнозированию.

2. Реализовать проекты, которые позволят улучшить информационно-психологический климат сотрудничества в рамках ОДКБ и разработать механизмы формирования позитивного контента в соцсетях.