Аракс МАНСУРЯН: «Мы есть…»

В Доме камерной музыки 4 апреля выступит японский пианист Такахиро Акоби. Гостем вечера под девизом «В стране Комитаса» будет известная армянская оперная певица, сопрано Аракс Мансурян.

За эти несколько дней армянский зритель (и не только) уже во второй раз имеет возможность наслаждаться исполнением любимой певицы. А читатели «Армяне сегодня» имеют возможность «услышать» слово Аракс Мансурян.

– В октябре я была здесь, и не думала, что в апреле снова окажусь в Армении. Но чем ближе было 100-летие Геноцида армян, в душе все более нарастало чувство  вины, думала: если 24 апреля не буду в Армении, совершу самый большой грех перед родителями и вообще полутора миллионами невинных жертв. Сразу купила билет и 23 апреля утром уже была в Ереване. Присутствовала на церемонии канонизации, и с того момента эмоции начали бить ключом каждое мгновение. Незабываемый вечер, все было замечательно организовано. Все было очень волнующим.

Во время церемонии причисления к лику святых  я испытывала такое чувство: все наши невинные жертвы уже святые – мои дедушки, бабушки, сестра и брат матери, все-все святые. Будто умиротворение находит на тебя, и начинаешь думать, что они более не испытывают мук.

На следующий день получила приглашение петь в Цицернакаберде, ир естественно, охотно приняла. Было ужасно холодно, но в такие моменты об этом не думаешь. Видя, что перед тобой сидят Шарль Азнавур, президенты Армении, России, Франции, Кипра, Сербии, должностные лица – петь акапелла армянские шараканы было для меня огромной честью.

– Госпожа Манусрян, подобно многим, у Вас также есть своя история Геноцида.

– Конечно, как и множество армян, особенно живущих в Диаспоре, я также имею свою историю. Отец, беженец из Тигранакерта Егия Мансурян, мать – Анна Памбукян из Мараша прошли все ужасы Дейр Зора, оказались в одном из американских приютов Сирии, спустя годы вновь встретились и создали семью. У них родились четверо детей – Тигран, Мгер, Сона и я. Мы живы. Сегодня к нам присоединились и наши дети, внуки. Мы есть, и свидетелем тому Арарат. Такова моя история.

– Госпожа Мансурян, какой след оставил Геноцид на Вашей семье?

– Печать патриотизма, если можно так выразиться. Мама была очень патриотична, если кто-то покидал Армению, она очень переживала. Даже когда я уезжала в Австралию. Она занималась со мной английским и постоянно спрашивала: «Ты вернешься, не останешься там?» Я говорила: «Мама,  нет, я должна вернуться». Она продолжала: «Не обманываешь?»  Я говорила: «Мам-джан, я непременно вернусь, я тебя одну не оставлю».

У меня был договор с Сиднейским оперным театром, думала: поеду, попою и вернусь. Но… Судьба очень удивительная штука.  Должна была уехать в январе 1994 года, однако в сентябре 1993-го мама скончалась. Своим уходом она будто «помогла» мне уехать и остаться там – работать, а не в качестве беженки. До сего дня я там временно. Недавно именно об этом говорили с  Мери-Джин (член группы «Genealogy» – авт.) Она говорила: «Вы должны вернуться в Армению, здесь все Вас любят».

Я тоже всех люблю, знаю, что должна вернуться и в каждом интервью говорю об этом. Порой мне и самой кажется, что этот миг не настанет. Но должна вернуться – просто есть вопросы, жду. Работаю, имею студентов, там же работает муж Акоп. Он также мечтает приехать в Армению, но никогда в Армении не жил. Дважды приезжал, влюбился в Армению, но надо ведь жить. Я знаю, каково жить в Армении – она моя, знакомая всеми позитивными и негативными сторонами. �? каждый раз говорю ему – «Армения, мы должны уехать в Армению».

В будущем году мне исполнится 70 лет (не стыжусь говорить об этом) и решение мое должно уже быть четким. Это не только моя мечта, но и моих детей. Хотят, чтобы я приехала, имела свой уголок, была с ними.

Отклонилась от темы… Мама рассказывала, что в приюте у них  была своя мамам. Рассказывала, как убили ее отца, когда ей было три годика, как с матерью, братом и сестрой пустились в путь скитаний. По дороге мать показывает металлическую дверь и говорит, что за ней турки  сожгли их отца. Этот случай сильно запечатлелся в  ее памяти, часто вспоминала о нем. Эта картина всегда и со мной – никогда не забываю.

От отца ничего не слышала, наверное, Тигран слышал – он ведь старший, и отец с ним был намного ближе. Отец скончался в очень молодом возрасте – всего 46 лет.

Об отце помню не слишком много – только то, что был очень патриотичным, требовал, чтобы говорили исключительно  на литературном армянском языке.

У нас были тюркоязычные соседки – две сестры из Адана. Однажды отец вернувшись домой, услышал, что они включили турецкое радио и слушают турецкую музыку. Помню, как он рассердился, выругался, стукнул в стену кулаком, чтобы выключили. Они начали спорить с отцом. Я от испуга плакала. Все это настолько укоренилось во мне, что при слове «турок» в душе невольно просыпается ненависть.

Мы родились и выросли в армянской среде, получили армянское воспитание. Дома всегда должна была звучать чистейшая армянская речь, и это же я привила и своим детям. То, что сегодня дети – Шушан и Мариам, говорят на чистом армянском, это благодаря моим отцу и матери.

– Что Вы считаете самым большим наследием, полученным от родителей?

– Возможно, повторюсь, но – патриотизм, а также голос. Я унаследовала голос отца. Как часто отмечает брат, Аракс унаследовала голос нашего отца. У отца был очень красивый голос. Он был фотографом. Дома была одна темная комната, где он работал и… всегда напевал. Он так прекрасно пел, так «по-армянски».

– Какую песню пел чаще других?

– О, сейчас скажу: «Ду анмех ес, ко ачерн ен мехавор»… Пел также комитасовские, народные песни.

Я всегда была с отцом – куда бы ни пошел, моя рука всегда была у него в кармане. Очень любил меня – наверное, потому, что была самой младшей. Когда  встречались с его друзьями-мусалерцами, они просили: «Егия, спой что нибудь». Отец, обращаясь ко мне, говорил: «Подожди, я сейчас приду». �? начинал петь.

Мне было 13 лет, когда он скончался.

– Ваше пение он не слышал?

– Всего один раз. Я пела, когда, дома никого не бывало. Возвращалась из школы, ставила пластинки Гоар Гаспарян, Джоан Сазерленд, и вместе с ними громко пела.

Мы получили квартиру в Ачапняке, и по этому поводу в доме ждали гостей. Я спела одну народную песню, и отец удивленно посмотрел на меня: его взгляд помню до сих пор. Я сразу сказала: «Пап, хочу стать певицей». Он посмотрел на меня и сказал: «Станешь доченьки, станешь». Это было его благословением.

– А Ваша мамам пела?

– Да, мама тоже прекрасно пела. Моих детей вырастила она. Я была студенткой, когда родилась Шушан. А когда родилась Мариам – пела в опере. У мамы для них была колыбельная – это была колыбельная Тиграна, очень красивая. Когда пела для Шушан и Мариам – обе начинали плакать. Она так нежно пела, что затрагивала струны их сердец.

Перед каждым своим спектаклем, прежде чем идти в театр, слушала голос матери. Мам, ухожу – говорила «Бог с тобой, доченька». Это было благословением перед каждым моим спектаклем, концертом. Когда давала концерт по телевидению, сразу звонила: «Ну как, мама». Говорила: «Молодец, доченька».

В 1993 году это было – на Вербное воскресенье принесла для нее освященную ветку. По телевизору передали песню « Ур ес, майр им». Позвонила и спросила: «Слушала?» ответила: «Молодец доченька, довела меня до слез». Знаете, какая это была для меня оценка (волнуется – авт.) Это был последний год, спустя несколько месяцев ее не стало. �?менно поэтому новый диск мой, в который включены духовные песнопения, посвящен родителям.

– Госпожа Мансурян, Вы в Армении и с другой миссией.

– В прошлом году выступала в Японии – по приглашению посла РА в Японии Гранта Погосяна и пианиста Такахиро Акоба, который, пусть не прозвучит нескромно, влюблен в мое исполнение Комитаса. Слушал по �?нтернету – до того мы не были знакомы. Когда познакомились, поняла, что он талантливый музыкант, влюбленный в Армению. Первый лауреат Комитасовского конкурса.

Концерт прошел прекрасно. Весь вечер в основном звучал Комитас. После концерта Такахиро спросил меня: в будущем году 100-летие Геноцида армян (он знал об этом), у Вас есть проект в Армении? Сказала, что очень хотела бы, чтобы он выступил. Поговорила с Шушан. Спустя какое-то время она позвонила и сказала, что переговорила с министром Диаспоры Грануш Акопян, и она обещала посодействовать, чтобы Такахиро выступил в Ереване. �? вот 4 апреля, по приглашению дорогой министра Грануш Акопян и при помощи Шушан в Доме камерной музыки им. Комитаса состоится концерт.

Когда Такахиро узнал об этом, попросил, чтобы я тоже пела, спросил – эту песню споете, а ту? Он пытался уговорить меня. Знаете, я сейчас преподаю и сконцентрирована на этом. Полагаю: надо либо петь, либо преподавать. Для меня очень важно не просто петь, а верно толковать песню. Я ужасно педантична, стремлюсь к совершенству.

– Пока не решили, что будете петь?

– В мыслях есть несколько песен. Наверное, исполню «Канче крунк», «Марон а кайне», «Мани асем», и, пожалуй,  «Орор» Каначяна.

– Госпожа Мансурян, я знаю, что Вы очень гордитесь своими воспитанниками. Одна из них, Мери-Джин (она также присутствовала при нашей беседе – авт), является членом группы «Genealogy», которая будет представлять Армению на «Евровидении», выдвинута по Вашему совету.

– Очень горжусь, что она будет участвовать в «Евровидении», желаю ей и всей группе успехов.  Она очень талантливая певица, три года училась у меня, лауреат конкурсов, поет на многих сценах, играет на флейте. Убеждена, что выбор сделан правильный. Горжусь ею и желаю успехов.

На нашей беседе присутствовала также Мери-Джин О Дохерти Васматзян, и несколько вопросов мы адресовали ей.

– Мери-Джин, кем является для Вас Аракс Мансурян?

– В музыке она мне как мать, одним словом – все на свете для меня. Члены группы «Genealogy»  очень хотят, чтобы она присутствовала на наших репетициях, дала уроки мастерства, помогла сделать наше исполнение гармоничным, совершенным, имело верное интонационное звучание.

– Что можете сказать об Армении?

– Очень горжусь, что посетила Армению. �?з нашей семьи я первая, кому выпала такая возможность. Благодаря маме, окончившей гимназию Мелконян Кипра, я многое знала об истории и культуре Армении. Мама очень любила армянскую музыку. Очень любила «Орор» Каначяна, и особенно исполнение Аракс Мансурян. В детстве она часто пела мне армянские песни. Все это здесь, в моих жилах, я ощущаю это всем своим существом.

Мама родилась в Греции. Родители деда были из Змюрны. Во время Геноцида он потерял свою семью и вплавь добрался до Греции. Когда на французском корабле начал говорить на французском, спросили: «Ты француз?»  Он ответил: «Нет, я армянин».

Сегодня я чрезвычайно горда и взволнована тем, что такая певица, как Аракс Мансурян, мой педагог, и очень  волнуюсь, что нахожусь в Армении…

Беседовала Лусине АБРАМЯН

Scroll Up